Эволюция человеческого мозга. страх. эмоции. разум

Введение

Машины уже превзошли человека во многих областях, однако общий уровень интеллектуального развития человека несравненно выше. Но недалек тот день, когда машины станут сверхразумными.

Программа Fritz играет в шахматы значительно сильнее ведущих гроссмейстеров, при этом ее нельзя назвать сверхразумной, поскольку она превосходит человека лишь в одной узкой области.

Ник Бостром полагает, что сверхразум — это интеллект, который многократно превосходит самых выдающихся людей в умственном развитии, научно-технической деятельности, житейской мудрости и развитии социальных навыков.

В книге представлена разнообразная информация об истории искусственного интеллекта и современном положении дел. Автор размышляет о том, будет ли сверхразум полезным или разрушительным, дружелюбным или враждебным.

Читать эту книгу очень непросто: научная лексика, примеры из физики, математики, экономики и нанотехнологий наряду с многочисленными таблицами и диаграммами не дают читателю расслабиться ни на минуту. Сам автор признается, что пытался сделать книгу более простой для восприятия, но ему это не удалось. Он также предупреждает, что далеко не вся информация достоверна и имеет научное подтверждение. В то же время, книга представляет интерес для тех, кому небезразлично будущее человечества и кто интересуется современными технологиями.

Информационный авторитаризм

Биоэтик Юлиан Савулеску считает главной причиной необходимости наших улучшений выживание нашего вида. Он говорит, что мы столкнулись с Бермудским треугольником вымирания: радикальная технологическая сила, либеральная демократия и наша нравственная природа. Будучи трансгуманистом, Савулеску превозносит технический прогресс, считая его неизбежным и непреодолимым. Нет, измениться должна либеральная демократия и частично наша нравственная природа.

Неспособность человечества решать глобальные проблемы становится все более очевидной. Но Савулеску не рассматривает наши моральные недостатки в их культурном, политическом и экономическом контексте; вместо этого он полагает, что решение лежит в нашей биологической составляющей.

Однако как будут распространяться, предписываться и потенциально принудительно внедряться технологии, повышающие нравственность, в отношении моральных недостатков, которые они стремятся «вылечить»? Вероятно, это будет проходить с подачи силовых структур, которые вполне могут сами нести большую ответственность за эти недостатки. Савулеску быстро обрисовал, насколько относительным и спорным может быть понятие «нравственности»:

«Нам придется отойти от нашей приверженности максимальной защиты конфиденциальности. Мы наблюдаем усиление надзора за отдельными лицами, и это необходимо, если мы хотим предотвратить угрозы, которые представляют собой лица с антисоциальным расстройством личности, фанатизмом».

Такое наблюдение позволяет корпорациям и правительствам получать доступ и использовать чрезвычайно ценную информацию. Интернет-пионер Джарон Ланье объясняет:

«Клады досье по частной жизни и личностям обычных людей, собранные по цифровым сетям, упакованы в новую частную форму элитных денег… Это новый вид безопасности, доступный только богатым, и ценность его, естественно, растет. Все это становится недоступным для обычных людей.

Что важно, этот барьер также невидим для большинства людей. Его влияние выходит за пределы обычной экономической системы и устремляется к элитам, сильно меняя само понятие свободы, потому что авторитет власти как более эффективен, так и рассеян

Понятие Фуко о том, что мы живем в паноптическом обществе, в котором чувство непрерывного наблюдения за собой воспитывает дисциплину, теперь растянуто до такой степени, что сегодняшние неустанные машины называют «суперпаноптиконом». Знания и информация, которые будут развиваться силами трансгуманистических технологий, могут укрепить существующие силовые структуры, которые зацементируют присущую системе логику, в которой возникают знания».

Отчасти это проявляется в тенденции алгоритмов к расовому и гендерному уклону, что уже отражает наши существующие социальные предвзятости. Информационные технологии имеют тенденцию интерпретировать мир определенными способами: они отдают предпочтение информации, которая легко поддается измерению, например ВВП, вместо неквантитативной информации вроде человеческого счастья или благополучия. Поскольку инвазивные технологии предоставляют все более подробные данные о нас, эти данные могут в строгом смысли прийти к определению мира — и непостижимая пока для них информация может остаться не только в пределах человеческого понимания.

Нас ждет интеллектуальная деградация

Если цивилизация сохранится в нынешнем виде, в чем я сомневаюсь, то наш интеллектуальный уровень сильно упадет. Это неизбежно. Уже сейчас образовательный ценз значительно снижается, потому что возникла великая вещь — информационная среда, которая позволяет людям имитировать знания, образованность. Для приматов это очень большой соблазн — такая имитация позволяет ничего не делать и иметь успех. При том, что интеллектуальное развитие будет снижаться, требования к уровню социальной адаптированности будут повышаться. Вот, например, объединили Европу. Кто оказался самым успешным? Умные? Нет. Наиболее мобильные и социализированные, те, кто готов переезжать в другие города и ?страны и прекрасно там приживается. Сейчас эти люди приходят во власть, в структуру управления. Европа, объединившись, ускорила деградацию интеллекта. На первый ценностный уровень выходит способность человека поддерживать отношения, на второй — все остальное: профессионализм, умения, навыки. Так что нас ждет интеллектуальная деградация, уменьшение размеров мозга, отчасти, может быть, физическое восстановление — сейчас же пропагандируется здоровый образ жизни.

Затылочная доля и мозжечок

Размеры затылочной доли эволюционировали несинхронно: от австралопитековых до «ранних Homo» резко увеличилась ширина при сохранении длины; далее, длина стала плавно увеличиваться, но вплоть до H. erectus рост в ширину преобладал; после начали превалировать темпы увеличения длины; от H. neanderthalensis к H. sapiens ширина начала уменьшаться при сохранении длины. С верхнего палеолита до современности опять темпы изменения ширины, но теперь – уменьшения, получили превосходство над темпами укорочения доли. При всех этих изменениях неуклонно увеличивалось преобладание верхней части доли над нижней. Мозжечок с самых ранних этапов вплоть до верхнего палеолита увеличивался, причём полушарие становилось относительно всё длиннее и уже. С верхнего палеолита тенденция принципиально изменилась и к современности все размеры уменьшились, а полушарие относительно расширилось.

Затылочная доля отвечает в основном за зрение. Мозжечок отвечает за координацию движений. Очевидно, именно эволюция затылочной доли (конечно, совместно с лобной) сделала возможным равитие визуальных образов. Древнейшим свидетельством художественного воображения является круглая красная галька из Макапансгата в Южной Африке, естественные выщерблины на которой образуют своеобразную рожицу. Этот камень  2,5-3 миллиона лет назад был принесён древними гоминидами на их стоянку за 32 км. Другие очень древние крайне примитивные изображения в виде регулярных царапин и простейших орнаментов известны из Олдислебена в Германии и Бордер Кэйв в Южной Африке. Гораздо более продвинутые рисунки животных обнаружены в Аполло 11 в Намибии (в слое среднего каменного века, 26?-59 тысяч лет назад) и на стоянке Пронятин на Украине (в слое позднее мустье, около 30-40 тысяч лет назад) (Сытник, 1983; McBrearty and Brooks, 2000). Расцвет же пещерной живописи относится уже к эпохе верхнего палеолита, стоит вспомнить хотя бы такие сокровищницы древнего искусства, как пещера Ляско во Франции (мадлен, 15-17 тысяч лет назад) и Альтамира в Испании (14-16 тысяч лет назад).

Системное обесчеловечение

Существующее неравенство, несомненно, будет увеличено, благодаря внедрению высокоэффективных психофармацевтических препаратов, генетической модификации, сверхинтеллекта, нейрокомпьютерных интерфейсов, нанотехнологий, роботизированных протезов и возможного продления жизни. Все они принципиально неэгалитарны, основаны на понятии неограниченности, а не стандартного уровня физического и психического благополучия, которое мы привыкли подразумевать в сфере здравоохранения. Нелегко понять, как сделать так, чтобы эти возможности стали доступны всем.

Социолог Саския Сассен говорит о «новой логике изгнания», которая затрагивает «патологии современного глобального капитализма». Изгнанники включают более 60 000 мигрантов, которые погибли в результате смертельных путешествий за последние 20 лет, а также жертвы расового перекоса и растущего числа заключенных.

В Великобритании насчитывается 30 000 человек, смерти которых в 2015 году связали с сокращением расходов на социальную помощь и здравоохранение, а также с теми, кто погиб в горящей башне Grenfell Tower. Можно сказать, что их смерть была результатом систематической маргинализации.

Наряду с этим происходит беспрецедентное накопление богатств. Продвинутые экономические и технические достижения изгоняют определенные группы и обеспечивают богатством другие. В то же время, пишет Сассен, они создают туманную бесцельность, локус власти:

«Угнетенные часто поднимались против своих хозяев. Но сегодня угнетенные были в основном изгнаны и выжили на большом расстоянии от своих угнетателей. «Угнетатель» становится сложной системой, объединяющей людей, сети и машины без очевидного центра.

Излишние популяции, удаленные из продуктивных аспектов социального мира, могут быстро увеличиться в ближайшем будущем, поскольку улучшения в сфере ИИ и робототехники потенциально приведут к значительной автоматизации безработицы. Большие общества могут стать продуктивно и экономически излишними. Историк Юваль Ноа Харрари считает, что самым важным вопросом в экономике 21 века станет следующий: что нам делать с лишними людьми?».

Мы вполне могли бы оказаться в ситуации, когда небольшая элита имеет почти полную концентрацию богатства с доступом к самым мощным преобразующим технологиям в мировой истории и избыточной массе людей, не приспособленных к эволюционной среде, в которой они оказались и в которой остаются в полной зависимости от этой элиты. Процесс обесчеловечения нынешних групп изгнанников показывает, что либеральные ценности развитых стран не всегда распространяются на тех, кто не может позволить себе привилегии, принадлежит другой расе, культуре или религии.

В эпоху радикальной власти технологий массы могут даже представлять серьезную угрозу безопасности для элит, которой можно оправдать агрессивные и авторитарные действия.

В своей трансгуманистской книге «Эффективный императив» Стив Фуллер и Вероника Липинска утверждают, что мы обязаны неустанно продолжать научно-технический прогресс, пока не достигнем божественной или бесконечной силы и власти. Они раскрывают принципы, которых потребуют эти прометеевы цели — разрушение и жестокость, и говорят, что «замена природного искусственного — это ключ к эффективной стратегии, и она, вероятнее всего, приведет к долгосрочной экологической деградации Земли».

Масштабы страданий, которые они готовы понести за игру в своем космическом казино, становятся очевидны только после анализа того, что их проект будет значить для отдельных людей.

Проактивный (эффективный) мир не просто будет нормально переносить риск, но и прямо поощрять его, поскольку людям будут предоставляться правовые стимулы для спекулирования их биоэкономическими активами. Рискованная жизнь будет представлять предпринимательство с самим собой в качестве товара. Сторонники такого подхода будут готовы пойти на большие риски ради больших выгод и понести большой ущерб на этом пути.

Красивые слова и лозунги — как инструмент обмана.

Коммуникация внутри вида изначально «планировалась», как совместные действия во время охоты или ловли рыбы. Современный мир показал, что чем красивее продемонстрировать готовность к действию а не само действие более располагает к партнеру. В результате —  достаточно красивой истории. Вам показали красивый образ, которого в реальности не было и вы, вдохновленные ею  принимаете позицию и выбор рассказчик, который уже ловко манипулирует вашим сознанием для достижения собственного результата. Эволюция коммуникации стремительно начала развиваться, потому что не требовала за собой никаких прямых действий.  С точки зрения потребления энергии она минимальна. Как говорил один персонаж из Доктора Хауса — Все врут! Это очень выгодно даже с точки зрения достижения результат. Нашим предкам коммуникации помогали выжить в конкурентной борьбе за пищу, за статус-положение в стае, за самку.

Где встречается и что ещё означает

Статья, написанная лично Татьянычем, нотариально заверенный скриншот

• С точки зрения Педивикии ФГМ — это некие заумные функционально-градиентные материалы, вещь скучная и широко известная, судя по всему, лишь в узких кругах академиков. Справедливости ради, существует одноименная статья-редирект на Кащенизм, за что таки википидорам спасибо.
• А вот в Абсурдопедии непонятно почему аж с 2006 года существует полноценная статья.

ФГМ может означать:

• ФГМ — физическая география материков (и океанов) — предмет, обязательный к изучению на естественнонаучных факультетах различных вузов
• FGM — по иронии судьбы это ещё и Finnish Gothic Metal.
• FGM-148 «Дротик»  — пиндосский переносной противотанковый ракетный комплекс. Умеет менять траекторию и уязвлять супостата сверху.

Рептилийный мозг

Самый первый и старый из этих слоев, именуемый стволом мозга, представляет собой группу клеток в форме луковицы, тянущихся прямо от верхнего окончания спинного мозга. Этот слой обычно называют рептильным мозгом, благодаря его сходству с мозгом многих видов рептилий.

Рептилии склонны к борьбе, чем к сотрудничеству, и не обладают врожденной способностью выращивать потомство. Отложив яйца, самка рептилии обычно покидает свое гнездо.

Основная задача рептилийного (ретикулятивного) мозга — регулирование таких основных непроизвольных функций, как дыхание, обмен веществ, сердцебиение и кровообращение. Кроме того, он управляет тем, что часто называют реакцией «бей или удирай», или реакцией «испуга».

Для рептилийного мозга важным аспектом существования является сохранение энергии и избежание боли. Именно этим и пользуются многие маркетинговые агентства, чтобы побудить человека купить продукт. Ведь, во избежание негативного опыта при покупке чего-либо, большинство обратится в ту компании, которая, к примеру, обозначит точное время доставки заказа, избавив клиента от страха неизвестности.

Рептилийный мозг характеризуется высокой скоростью реакции на внешний стимул. Когда живому организму грозит опасность, он полностью берет на себя управление и подчиняет сознание. Например, уколов палец иголкой, вы отдергиваете руку, не успев даже осознать факт самого укола.

Для современного человека это свойство мозга порой превращается в большую проблему. Мимолетный сильный стресс способен отключить разум и передает бразды правления рептилийному мозгу, который не всегда может адекватно оценить ситуацию. Например, сильное волнение на экзамене будет восприниматься как угроза жизни и высшие функции головного мозга окажутся заблокированными. Поэтому в таких ситуациях будто все вылетает из головы.

Прогресс в овердрайве потребует жертв

Экономическая хрупкость, с которой люди вскоре могут столкнуться в результате автоматизированной безработицы, вероятно, окажется чрезвычайно полезной для достижения проактивных целей трансгуманистов. В обществе, в котором большие группы людей будут полагаться на еду по талонам для выживания, рыночные силы определят, что снижение социального обеспечения приведет к тому, что люди будут рисковать больше за меньшую награду, поэтому «проактивисты изобретут государство всеобщего благополучия как средство содействия безопасному принятию рисков», при этом «проактивное государство» будет действовать как венчурный капиталист».

В основе этого лежит устранение основных прав для «Человечества 1.0» (этим термином Фуллер назвал современных, не улучшенных людей) и замена их обязанностями будущего улучшенного Человечества 2.0. Поскольку сам код нашего существа можно и нужно монетизировать, «персональную автономию следует рассматривать как политически лицензированную франшизу, в соответствии с которой люди понимают свои тела как некие участки земли в так называемом генетическом фонде». И действительно, долг, который современный гражданин в развитом государстве должен выплатить в течение своей жизни, означает, что уже когда вы просто живете, «в вас инвестировали как в капитал, от которого ожидается возврат».

Следовательно, социально умирающие массы могут быть вынуждены служить технико-научному сверхпроекту Человечество 2.0, в котором будет использоваться идеология рыночного фундаментализма в его стремлении к постоянному прогрессу и максимальной производительности. Единственное существенное отличие состоит в том, что заявленная цель богоподобных возможностей Человечества 2.0 является открытой, в отличие от неопределенного конца, определяемого бесконечным «прогрессом» рыночной логики, которая у нас есть сейчас.

В ФИЛЬМЕ СНИМАЛИСЬ

Михаил Лебедев – Ph.D., нейрофизиолог,  научный руководитель Центра биоэлектрических интерфейсов НИУ ВШЭ, профессор Первого МГМУ им. И. М. Сеченова, старший научный сотрудник Центра нейроинженерии Университета Дьюка (США)

Мария Фаликман – когнитивный психолог, доктор психологических наук, профессор, руководитель Департамента психологии НИУ ВШЭ

Алексей Осадчий – Ph.D., профессор НИУ ВШЭ, директор Центра биоэлектрических интерфейсов

Вадим Никулин – ведущий научный сотрудник Макс Планк института по изучению мозга и когнитивной деятельности (Лейпциг, Германия); ведущий научный сотрудник Института когнитивных нейронаук, профессор НИУ ВШЭ

Алксандр Каплан — доктор биологических наук, профессор, заведующий лабораторией нейрофизиологии и нейроинтерфейсов биологического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова

Рауль Гайнетдинов – нейрофармаколог, директор Института трансляционной биомедицины СПбГУ

Александр Фролов – профессор, доктор биологических наук, заведующий лаборатории математической нейробиологии обучения Института высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН.

Василий Ключарев — нейробиолог, директор Института когнитивных нейронаук НИУ ВШЭ, профессор НИУ ВШЭ

Данил Разеев  – доктор философских наук, профессор СПбГУ

И другие.

ОТЗЫВЫ

«Пожалуй, самая большая загадка мозга – это то, каким образом «схема», построенная из миллиардов нейронов, приводит к возникновению нашего сознания, воли и мыслей. Посмотрите этот фильм, и вы узнаете, как пытаются решить эту проблему психологи, философы, нейроученые и создатели интерфейсов мозг-компьютер. Зритель погружается в калейдоскоп из научных экспериментов, лекций и комментариев ученых. И хотя современная наука не дает ответа на все вопросы, связанные с работой мозга, зритель несомненно получает незабываемые впечатления и новые знания, посмотрев этот завораживающий фильм».

Михаил Лебедев, научный руководитель Центра биоэлектрических интерфейсов НИУ ВШЭ, профессор Первого МГМУ им. И. М. Сеченова

«Таких фильмов крайне мало. Именно в этом фильме зритель может увидеть диалог между самими учеными без всяких интерпретаций со стороны журналиста. Споры, несогласия между учеными, которые, между прочим, занимаются одной и той же проблемой»

Александр Каплан, доктор биологических наук, профессор, заведующий лабораторией нейрофизиологии и нейроинтерфейсов биологического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова

«Мне понравился фильм лиризмом. Тема трудная, сложная, но он так лирически, поэтично построен, что смотрелось с самого начала до конца на одном дыхании»

Юлиана Лопатухина, зритель

КАДРЫ ИЗ ФИЛЬМА

Негативный социальный отбор действует по сей день

Из общества до сих пор изгоняют не только асоциальных элементов, но и самых умных. Посмотрите на судьбы великих ученых, мыслителей, философов — мало у  кого хорошо сложилась жизнь. Это объясняется тем, что мы, как обезьяны, продолжаем конкурировать. Если среди нас появляется доминантная особь, ее надо немедленно ликвидировать — она же угрожает каждому лично. А поскольку посредственностей больше, любой талант должен быть или изгнан, или просто уничтожен. Именно поэтому в школе отличников преследуют, обижают, третируют — и так всю жизнь. А кто остается? Посредственность. Зато прекрасно социализированная. Мы такие же обезьяны, как и раньше, и живем по тем же обезьяньим законам, что и 20 млн лет назад. В основном все едят, пьют, размножаются и доминируют. Это основа устройства человечества. Все остальные законы, системы только маскируют это явление. Общество, в котором нет-нет да появляются одаренные люди, придумало такой способ маскировки наших обезьяньих корней и желаний, чтобы оградить биологические начала от социальных. Но и сегодня все процессы — в сфере политики, бизнеса и т.д. — строятся по биологическим законам. Предприниматели, например, стремятся на всем сэкономить, чтобы получить конкурентные преимущества и таким образом повысить свою доминантность. Социальные же законы, моральные и этические установки, привитые родителями, наоборот, мешают бизнесу, и все стараются их обойти, чтобы больше заработать.

Теменная доля

Результаты факторного анализа всех признаков теменной доли эндокрана.
OH 5 — Paranthropus boisei
«Таунг» — Australopithecus africanus
ОH 7 — Homo habilis
Эрингсдорф IX и Сванскомб — Homo heidelbergensis

В эволюции теменной доли наиболее важным кажется процесс неуклонного расширения (абсолютного или относительного) в области надкраевой извилины. Темпы изменения ширины теменной доли превосходили таковые длины и, тем более, высоты, причём процессы преимущественного роста в длину и ширину сменяли друг друга

Важно отметить переменное преобладание темпов эволюции то лобной, то теменной доли.

Височная доля

Височная доля, как и прочие, эволюционировала неравномерно. В процессе эволюции гоминид возникли два основных варианта пропорций: расширенный в задней части и удлинённый снизу (австралопитеки, некоторые «ранние Homo», H. erectus, европейские неандертальцы) и расширенный в передней части и удлинённый сверху (некоторые «ранние Homo», H. heidelbergensis, ранние ближневосточные H. neanderthalensis, верхнепалеолитические и современные H. sapiens). Заметно менялись размеры и пропорции височной ямки, очень широкой и мелкой у одних групп (массивные австралопитеки, часть «ранних Homo», яванские H. heidelbergensis, европейские неандертальцы) и глубокой и узкой у других (часть H. erectus, ранние ближневосточные H. neanderthalensis, верхнепалеолитические H. sapiens).

Для чего и зачем эволюция нашего мозга?

Человек современный, при всем своем величии не так уж далеко ушел от обезьян. Его жизненный ценности и приоритеты примерно такие как и миллион или даже десятки миллионов лет назад. Мозг человека развивался, усложнялся, с учетом того что с научной точки зрения, наш мозг — это сложная цепь нейронов. Любая мысль — это набор сложных химических процессов по переносу химических веществ, и взаимодействие с нервной системой. И в какой то степени человек, по сложности строения мозга в этом преуспел, благодаря эволюции. Но тем не менее, анатомия человека еще недостаточно развита, для того чтобы создавать конкуренцию другим существам. И мозг человека пожалуй единственный орган который ставит человека выше других. Эволюция мозга — был весьма сложный и долгий биологический процесс. По мере того как изменялось СОзнание человека, он улучшал свою жизнь, сначала стадная жизнь на деревьях — примерно пятьдесят миллионов лет назад, затем расширение пищевого разнообразия поближе к озерам, морям. Завладевая новыми пространствами не мешало друг другу, и переизбыток пищи не создавал внутреннего конфликта. Но видимо нейронам в мозге необходимо было создавать себе проблематику и человек решил решать проблему доминирования и размножения. Что привело к выяснению отношений среди наших далеких предков. (Видимо Савельев построил свою теорию беря за основу конечный результат, т.е. наш современный мир, кто знает, кто знает, что послужило толчком для человека современного) Перенасыщение пищи порождает социальные проблемы, как выразился автор — это биологический закон, который действует и в наше время. (боюсь что в данном вопросе я не компетентен, что плохого в том, что много пищи, какие могут быть конфликты, какая разница сколько человек работает, у каждого своя задача, «самец» приносит пищу, «самка» ею распоряжается, более менее взрослый дитеныш  учится быть самостоятельности, все остальное под контролем самца и самки, и не выходит за рамки).

Копипаста по теме

Данное явление впервые достоверно описал православный психиатр П. Б. Ганнушкин. Аж в 1933 году!

Чтобы управлять людьми, надо апеллировать к инстинктам

Что обещают политики? Каждому мужику по бабе, каждой бабе по мужику, каждому мужику по бутылке водки. Мы вам изменим социалку — вы будете лучше жить. Мы вам сделаем доступное медицинское обслуживание?— вы деньги сэкономите и здоровье сохраните. Мы вам снизим налоги — у вас будет больше еды. Это все биологические предложения, связанные с энергией и продолжительностью жизни. А где социальные предложения? Почти никто из политиков не говорит об изменении социальной структуры общества, о ценностях. Вместо этого они говорят: мы дадим вам денег — а вы размножайтесь. Или вот еще пример доведенной до абсурда инстинктивной формы поведения по установлению доминантности — умный дом Билла Гейтса. В этом доме есть хозяин — он входит, и для него настраивается кондиционер, меняются влажность, свет. Уходит — и все подстраивается под запросы менее главного начальника. То есть в доме, по сути дела, находится стадо бабуинов, которые своим появлением в каждой комнате доказывают друг другу, кто главнее. И это называется умный дом? Да это шизофрения в обезьяннике. Апофеоз биологического начала. А подается все это как устройство мира будущего. Какое устройство мира будущего?! Того и гляди хвост отрастет до колена при таком будущем. Все нововведения направлены на одно и то же.